Я уже была до этого в Галифаксе из-за одного мужчины с отмороженными пальцами. (О!) У него не было перчаток. И его пришлось отправить в больницу и всё это перевязывать также и ноги. И я об этому услышала и у меня сердце сжалось. Так что я привезла ему всё это.
Когда я потом ездила в Галифакс, у нас была проблема: был такой снег, что самолёт вернулся в аэропорт. (О!) У нас там было много животных и всяких вещей. Поэтому я не могла оставить это всё на одного помощника. (Да.) Нового. Не знающего как кормить собак и как им надевать тёплую одежду, прежде чем им выходить на снег. Снег был такой глубокий. Я должна была вернуться. Из Галифакса обратно в Сент-Джон. Но самолёт остановился, не полетел. Они сказали: «Окей, у нас есть гостиница для всех вас, переночуйте там, а завтра, если погода будет хорошая, мы полетим.» Все пассажиры остались, кроме меня. Я сказала: «Мне надо ехать.» Так что я вышла. Они не возместили, потому что я сама ушла. Это не их вина. Я и не просила. Я сказала: «Мне надо идти.» И они мне сказали: «Но Вы ничего не выиграете.» Я сказала: «Окей, ничего. Не волнуйтесь. Дайте я пойду.» И они сказали: «Но погода такая плохая. Вы не можете ехать. Вы не можете ехать.» Я уже была до этого в Галифаксе из-за одного мужчины с отмороженными пальцами. (О!) У него не было перчаток. И его пришлось отправить в больницу и всё это перевязывать также и ноги. И я об этому услышала и у меня сердце сжалось. Так что я привезла ему всё это. Сначала я хотела послать по почте но никто не знал, где он живёт. (О!) Никто не знал, потому что он бездомный. (Да, Мастер.) Я сказала: «Тогда мне надо будет поехать в Галифакс. Кто-нибудь обязательно знает.» Потому что об этом было по ТВ. Так что мне надо было туда поехать и спросить. Они, наверное, что-то знают или какие-то филантропы. Кто-то должен был его знать.
Так что я полетела в Галифакс самолётом, но вернулась на такси. Эта женщина-таксист была единственной, у кого хватило духу меня взять, потому что никто не хотел ехать в такую погоду. (О!) Вы даже дорогу не видите перед собой. Но я сказала: мне надо ехать. Из-за моих животных. И она согласилась. Я сказала: «Я вам заплачу вдвое, втрое.» И она согласилась ехать из-за денег. Я сказала: «О, слава Богу. Очень мило с вашей стороны.» И потом она проехала, может быть, с полкилометра, несколько сотен метров и потом она на что-то наехала и завезла себя и нас в снежную гору. (О Боже!) И, к счастью, мы все вылезли и копали-копали и наконец вышли. И я сказала своему ассистенту из Коста-Рики: «Ты веди. Я теперь не доверяю этой женщине.» (О, так опасно.) Может быть, она уже слишком устала, будучи весь день за рулём. Её рабочий день уже закончился, но из-за нас, она нас пожалела и взяла нас. И я ей хорошо заплатила. Но потом я глазом не могла моргнуть, должна была следить за ездой этого помощника: «Налево. Направо. Прямо. Нет, нет! Медленно. Теперь хорошо, хорошо. Езжай, езжай. Езжай, но медленно.» Всю ночь так. Я не знаю, сколько часов от Сент-Джона до Галифакса. И это ночью было. (Да, Мастер.) Ночью. А что делала эта женщина-таксист? Сидела сзади, я сидела спереди. (Вау.) Мне надо было следить (Да.) и также не давать ему заснуть. Нам надо было разговаривать и не давать ему заснуть. Я пела, разговаривала, направляла. Слава Богу, кроме нас, на дороге больше никого не было. И машина скользила и её заносило вправо-влево и т.п. Мне не следовало бы это делать. Но у меня была уверенность.
Но до этого нам удалось распросить людей и найти этого бездомного, дать ему какие-то деньги. (Невероятно.) Но я ему сказала: «Не говори никому. Так для тебя лучше. Это только тебе. Не говори людям, что у тебя есть деньги. Это опасно.» Я же не могла дать ему чек. Так что я ему дала, я думаю, несколько тысяч долларов наличными и также одежду и перчатки и шапку и и носки, и ботинки. (Вау.) Сапоги. Он бездомный, но кто-то позволил ему жить на складе. И благотворители из церкви тоже знали. Так что мы всё спрашивали и от одного человека к другому и потом мы кого-то попросили позвонить батюшке и его жене. Они пришли. Очень смиренная чета. Они филантропы, помогают бездомным, так что они знали, где он. Они отвели нас на тот склад, где он жил. На комнату это не было похоже. У него была сломанная софа, которую они ему дали. Лучше, чем ничего. И вокруг всякие стулья и разная мебель. У него была только это софа, туалет в нескольких метрах. И всё. Несколько метров, но зигзагом. (Да, Мастер.) И тёплая печка или что-то для готовки. Это всё. И он там жил, но хотя бы ему было тепло. Почему он обморозился? Потому что он вышел на работу. Работа за еду. Но у него ничего не было чем накрыться. Я помню, было минус 40 градусов (О!) В какие-то дни минут 30, в какие-то меньше. В какие-то дни меньше минус 40. Я помню что-то такое. Тридцать – это ещё тепло. Но я помню, было минус 40 с лишним градусов Я сказала: «Я поверить не могу, что люди живут в таком климате» Я сказала своему помощнику. И я не могу поверить, что я вообще могла выйти из машины и дойти до магазина. Я думала, что до смерти замёрзну в такую погоду. Раньше я думала, что минус 40 - невероятно, чтобы можно было жить. (Да.) И вы даже за покупками выйти не можете или к парикмахеру!
И я сказала: «О, этот мужчина наверное очень страдает, если у него нет рукавиц и носков.» Мне надо туда поехать. Если не поеду, я буду страдать в душе. (Да, Мастер.) Представляя сколько страдания приходится ему выносить, я бы страдала ещё больше, думая об этом и ничего не делая. Так что я поехала. И вот так это случилось. Так что, к счастью, мы вернулись вовремя, заплатили этой даме, сняли ей гостиничный номер, чтобы она могла отдохнуть до утра. Потом она могла ехать. Я сказала: «Вы лучше идите спать. Сейчас не езжайте назад. Лучше поспите, пока погода не станет лучше, безопаснее, потом езжайте.» Она сказала: «Хорошо, хорошо.» Так что мы сняли ей гостиницу, заплатили и оставили её там. И потом мы попрощались. Кто-то за нами приехал. Хотя бы у нас была связь по телефону.
Я думала, что уже рассказывала вам эту историю, но я не уверена. Ещё что-то, что вы хотите знать? ( Мастер, это было так трогательно, что Ты проделала весь этот путь до Галифакса только ради одного человека в такую опасную погоду ) Да, ничего страшного. ( и была эта статья в газете. Она цитирует управляющего ) Да. ( который видел, как Мастер грузит тачки, и он сказал: «Это невероятно. Я никогда не видел ничего подобного, за все эти 5 лет здесь. Даже организации - ничего подобного этому.» Т.е. организации, занимающиеся филантропией, это было не сравнить с тем, что делала Мастер. Так что это было памятно. ) Это не был магазин для филантропии. Там были разные магазины. Церковь в Сент-Джоне – это Армия Спасения (Да.), они занимаются филантропией. А там, где я отоваривалась, это был хороший магазин одежды (Да, да.) И я также сделала пожертвование; сначала мы хотели просто отдать одежду и уехать, но майор Армии спасения сказал мне насчёт участка земли по соседству. Что если он мог бы его купить, это будет хорошо для чего-то. Может быть, для приюта для бездомных или чего-то. Я забыла. Так что я дала ему деньги, что купить эту землю. Это довольно дёшево. Я поражаюсь. (Вау.) Может быть, потому что это благотворительная организация. Так что, может быть, ему сделали скидку или что-то. И потом была ещё одна организация и я им тоже дала наличные деньги, потому что я не могла больше снимать. Я дала им всё что могла снять в тот день, или больше, больше, чем я сняла. Я думаю, я могла снимать только порядка 20 000 канадских долларов в день.
Мне никогда так много не надо было, так что я больше не просила И хорошо, что у меня уже была кредитная карточка. До этого у меня никогда не было. Я была в Америке без ничего. И мои деньги – у моей ученицы был там банковский счёт. И когда я сказала, что хочу иметь с ней общий счёт, они сказали: «Вы хотите забрать её деньги, так ведь? Поэтому вы хотите общий счёт.» (О!) Они мне не позволили. Они мне не позволили сделать общий счёт с ней. Это были мои деньги и она получила их из Тайваня (Формозы) для меня, какое-то время назад. У всех учеников есть деньги. Они управляют моим бизнесом. Директора того и этого. У меня раньше почти ничего не было. Сейчас у меня что-то есть, просто чтобы я могла показать миру, что я не на вашем иждивении. Сама о себе забочусь. Иногда это нужно - для вида на жительство, для бюрократии, для бумаг. Иначе же я не вижу, чтобы приходили какие-то деньги. Конечно я ни в чём не нуждаюсь. Если мне нужно, конечно, я могу попросить. Но мне редко бывает что-то нужно. Я не люблю просить. Любая зависимость против моего характера, против моей веры. Так говорят. Если я прошу и не получаю, я больше не спрашиваю. (Да, Мастер.) Или, если это не делается автоматически, я тогда не прошу. (Окей.) Мне много не надо. Всё что вы видите, моя одежда и украшения и всё это, я ношу это просто для работы. Это как рабочая форма. Особая форма. В остальном мне много не нужно. Я могу носить дешёвые вещи, простые и удобные. (Да, Мастер.) Так что мне собственно много не нужно.
Даже раньше, когда я не была Мастером, я три дня чуть не умирала с голоду в Париже, без работы. (О, Боже мой!) Без работы, я искала работу. И я всё равно не сказала людям, что у меня нет денег, людям, которые взяли меня туда, чтобы там работать. И когда я уезжала по каким-то личным причинам, они меня спросили, не нужны ли мне деньги. Я сказала: «Нет-нет, спасибо. Всё хорошо.» (О!) Я не хотела, чтобы они неправильно поняли. Я тогда влюбилась в хозяина дома. (О!) Я вам уже рассказывала про это. (Да, Мастер.) Потому что его жена была очень недобра к нему. (О!) Он врач, уже очень занятой, и приходя домой, ему ещё надо делать то, делать это для детей. Хотя она могла сама это сделать. И не так, чтобы она ему по-доброму говорила. Она говорила: «Эй, сделай это! Эй, пойди сделай это!» В приказном тоне. Так что я ему сочувствовала и это постепенно вылилось в типа как роман, но я не знала. Я могла это контролировать, пока он не перешёл границы и тогда мне пришлось бежать. (Да, Мастер) Потому что теперь я знала, что у него тоже ко мне чувство, и тогда я не могла оставаться. Это было бы опасно. Если бы только я одна, я могла бы контролировать, но я была молода. Так что я сказала, что должна уйти. Поскольку я немедленно ушла, мне негде было остановить- ся и совсем не было денег. (О!) Потому что я была студентка; у меня была несколько долларов на автобус, но недостаточно, чтобы купить хлеба. Если бы я купила хлеб, у меня не было бы денег куда-то поехать искать работу. Так что три дня у меня ничего не было. И я всё равно ходила, искала работу и подошёл мужчина и предложил мне 800 франков, французские деньги тогда. Я не знаю, сколько это американских долларов, может, половина этого. (О, вау!) 800, чтобы я пошла с ним. Я сказала: «Если вы не уйдёте, я позову полицию.» (О, вау!) Я посмотрела серьёзно и он ушёл. Хотя бы прилично себя повёл. (Да, Мастер.) Даже когда я была моложе, тоже. В Аулаке (Вьетнам) я поехала в одну местность и у меня не было много денег - студентка, знаете - и хозяин дома, друг друга, позволил мне остановиться. И они приготовили еду и оставили мне. Я не знала, оставили ли они для меня или нет, потому что они оставили раньше. Я не посмела это есть. Так что я вышла, поела просто хлеба и выпила воды. (О Боже!) Так что мне о чём-то просить, это очень… Мне это неприятно. (Да, Мастер.)
